Сериал Манна небесная

Жизнь Любы Савушкиной в Москве проходила без огонька: развод с алкоголиком-мужем, нелюбимая работа на трамвайном депо и две маленькие дочери, забота о которых становилась всё более изнурительной. В поисках лучшей жизни она решает продать двухкомнатную квартиру в столице и перебраться в деревню Тверской области. В одиночестве гуляя по окрестностям своего нового дома, Люба случайно натыкается на старый саквояж, наполненный золотыми пластинами. Этот клад спрятал некий Дюдя — курьер в преступном мире. Хотя женщина понимала риск связанных с находкой чужого богатства, её любопытство взяло верх, и она оставила большую часть золота на месте, но забрала себе маленький кусочек. Следователи арестовали Дюдю, но не смогли найти у него доказательств. После освобождения он начал поиски своего пропавшего сокровища. Люба тем временем решила сбыть свой кусочек золота ювелиру Казимиру. Тот приобрёл его с радостью, но сразу задал множество вопросов о происхождении. Для ремонта дома нужны были большие деньги, и Люба перенесла всё найденное золото в деревянный сарай за домом. Впоследствии она решает продать ещё одну пластину, но Казимир поступил иначе: он взял её в заложники, чтобы выяснить местонахождение остального клада. Однако Люба смогла сбежать из плена, а ювелир стал угрожать ей и её детям. Любин муж испытывает угрызения совести за своё прошлое поведение и решает вернуться к бывшей жене в деревню. Люба разрешает ему переночевать в сарае, где он находит золотой саквояж. На следующее утро она позволяет взять одну пластину для продажи в Москве. Между тем, Дюдя продолжал поиски своего клада и вышел на Любу, однако когда они вместе пришли в сарай, золота там уже не было. Работники правоохранительных органов также были озадачены исчезновением ценного груза. Пытаясь продать найденное золото в Москве, муж Любы случайно наткнулся на Казимира, который выдал ему задаток и попросил адрес деревни. Когда Люба рассказала своему сыну о пропаже золота, он предположил, что виновником мог быть местный простак Федюня, перепрятавший саквояж в безопасное место.